Отправлено: 11.11.14 17:39. Заголовок: Странная империя и странная к ней любовь.
Раз уж я тут появился - оживлю слегка я ваш форум , перенеся сюда мои тему , которые снесли в корзину патриоты - модераторы на моём техническом форуме. ---------------------------------------------------------------------------------------------- Вопрос мне тут задали , который достоин отдельной темы...
Цитата:Радиособака.. Русских там не любили также , как и в Прибалтике. Это - про ЗУ.. Цитата: Бакум Назови мне хоть одну причину за что их любить?
Один из вопросов , на который я увы не могу ответить однозначно.. Вот был СССР...Я неоднократно бывал практически во всех "Союзных" республиках , и сам жил в одной из них - в Латвии. И видел своими глазами , что уровень жизни в них превышал уровень жизни в РСФСР. Порой даже очень сильно. И тем не менее , практически во всех этих республиках где больше , где меньше , но русских и Россию не любили.СССР распался. И что меня больше всего удивляет...Наибольшую ностальгию по временам СССР проявляют именно жители современной РФ - бывшей РСФСР , не смотря на то , что в СССР они жили хуже всех. Москвичей и Ленинградцев можно не учитывать , т.к. там был особый "столичный" уровень жизни. Я - про жителей российской провинции..А в отделившихся "союзных" республиках русских и Россию опять не любят. Где больше..где - меньше..Вот и хотелось бы услышать мнения по этому вопросу жителей разных стран и регионов...
ДОБАВЛЕНО 30/10/2014 14:37
Вот AAMOF пишет на форуме Вована... ""У вас много чего было. Чего ( по крайней мере - в России ) не было. СССР ! Страна абсолютно равных возможностей ! Самые равные - для национальных окраин "" И - дальше....""""..... Хоть я и горячий сторонник СССР """
Вот и попробуй пойми. Я жил в Латвии на порядок лучше AAMOFа...мы сравнивали даже. Я имел то , о чём он и мечтать не мог...О личном авто в молодом возрасте к примеру...И тем не менее - я не ностальгирую о развале СССР , а он - всё об этом сокрушается... Вот и не пойму я никак ни его , ни его единомышленников..
Стремление раздачей всевозможных подачек и поблажек удержать власть, столичная показуха, приграничная показуха в национальных столицах и - остальные территории, практически закрытые для посещения иностранцев, а зачастую и для своих граждан, где все через анкету и подписку. Вот так и жили, тем более, что западные "советские" республики - государства европейского менталитета и своим укладом жизни. То же самое можно отнести как к южным, так и среднеазиатским национальным образованиям. Но главенствующим в этом вопросе является конфессиональная принадлежность. Вера сильнее национальной принадлежности. А русские своим пришествием ломали традиционный уклад. Отсюда и все проблемы, особенно после революции 17 года, когда уровень насилия прикрытый идеологической подоплекой был несравним с царским периодом.
Отправлено: 11.11.14 21:54. Заголовок: Дык русские испокон ..
Дык русские испокон веков жили в Латвии , и по воспоминаниям дедов , при РИ Латвийская провинция по уровню жизни ничем не отличалась от соседней Псковской области .. Разница была только при советской власти..при СССР. Дык почему же тогда о временах СССР тоскуют тогда нищие Псковичи , в то время , как богатые тогда латыши те времена проклинают...? Может потому , что латыши 20 лет в независимости прожили....
Тут из своей жизни случай вспомнил...У нас в экспериментальном цехе старушка - пенсионерка работала ..трансформаторы мотала ..И мотала она их при всех властях..и при первой ЛР , и при немцах , и при советской власти. Звали её Таисия Михайловна..и до нашего НИИ у неё было одно место работы - знаменитый завод ВЭФ...Пришёл к нам в 70х на работу полкаш - отставник замполит бывший..Специальности у него не было , и назначили его инженером по минимуму , а чтобы от безделья не мучился - назначили парторгом и ответственным по идеологической работе. Кто помнит - на каждом предприятии проводились политзанятия с коллективом.. До этого полкаша идеологией у нас занимался латыш Каспар...Ему все эти занятия были по барабану , и лишь раз в год мы якобы сдавали какие то там экзамены...Дык вот...Полкаш взялся за дело серьёзно , а мы ему отвечали взаимностью , всячески издеваясь над его тупостью и малообразованностью. Но убила его Таисия Михайловна. Полкаш узнал , что она работала при всех властях , и на одном из занятий заявил...А вот сейчас мы попросим нашего ветерана Таисию Михайловну рассказать молодёжи о том , как плохо жилось при капитализме , и как хорошо стало жить при советской власти...Таисия Михайловна встала и выдала...Оказывается старушка обладала феноменальной памятью , и помнила не только свою зарплату при всех властях , но и цены на продукты , жильё и всякие бытовые вещи. Из её рассказа выходило , что лучше всего было жить при ЛР , при немцах - похуже..война всё таки , а хуже всего - в 39м , когда советскую власть установили , ну и после войны...Полкаш чуть из шкурки от негодования не выпрыгнул , а мы все со смеху под столы сползли , а потом аплодировали Таисии Михайловне. На удивление её не наказали. Видимо возраст её уважили.. Через пару дней я забирал у неё в каморке намотанный за шоколадку левый трансформатор...Говорю..Ну Вы и герой..такое сказать вслух не побояться , да ещё на политзанятиях..Да старая я уже , ответила Таисия Михайловна...Устала всего бояться. Естественно , что она с восторгом встретила в 91м выход Латвии из СССР. А много в России таких старушек...? Через одну Сталинистками были...
Отправлено: 12.11.14 21:38. Заголовок: В России набирает си..
В России набирает силу новый тренд - определение лояльности власти по конфессиональной принадлежности. Те,кто привержен православию - правильные люди, а остальные нет!? Вывод прошу сделать самим и, если это вас как то волнует, высказаться.
Те,кто привержен православию - правильные люди, а остальные нет!? Вывод прошу сделать самим и, если это вас как то волнует, высказаться.
Вывод простой , который я уже озвучивал на Православных форумах.. ""Политика РПЦ была одной из причин , по которой бывшие верующие после 1917го громили храмы и вешали священников". Да и причина ВОСР во многом была в том воспитании масс , которую проводила РПЦ.
Отправлено: 14.11.14 17:12. Заголовок: А "свидетели Иег..
А "свидетели Иеговы" как раз согласно их канонам являются "исследователями библии", штаб квартира в Бруклине, поэтому их в СССР в запрещенных держали и гоняли и садили.В 1951году выселили в Сибирь, Казахстан и на Дальний Восток. Для мировоззрения свидетелей Иеговы характерны отстраненное отношение к обществу, демонизация основных социальных институтов, пассивное отношение к общественной и политической деятельности, невключенность в культурную и образовательную жизнь, социальный эскапизм. В основе догмата веры лежат постреформационный протестантизм адвентистского толка с элемнтами арианства. Но вопрос как раз и состоит в том, что в современной России православие -в смысле именно активного верования (Воцерквлённость), обявляется дресс кодом лояльности власти и строю.
Joker-Point "свидетели Иеговы" Их ненавидит любой диктаторский режим! И Сталин и Гитлер мочили их почём зря. Да и сейчас рассейская власть пытается придавить(придушить)
Отправлено: 14.11.14 21:03. Заголовок: Ну Российская тройка..
Ну Российская тройка-птица БЕЖИТ ПО КОЛЕЕ КОЛЬЦА, а отсюда и формула, произнесенная на Валдае: «Есть Путин — есть Россия, нет Путина — нет России».
— То, что мы наблюдаем, похоже на традиционные для российской истории болезненные колебания: от западничества и реформ — к реакции, изоляционизму и обратно.
— Мы прошли путь, который проходила Россия от Александра I Просвещенного через Николая I Реакционера к Александру II Освободителю и к Александру III, заморозившему ситуацию. Правда, таким образом, что десятилетие с небольшим его царствования считалось одним из самых благополучных для России периодов.
— И в каком же, по-вашему, пункте мы находимся сейчас?
— Мы вступаем в заключительный этап царствования Николая II, когда после отставки Витте и затем гибели Столыпина у верховной власти окончательно исчезла державшаяся усилиями этих людей воля к миру, к мирному развитию России, и возобладала экспансионистская, милитаристская линия.
Сейчас у нас момент, когда силы реакции, в том числе новые возникшие клубы, в том числе идеологи, которых мы считали маргинальными, — стали востребованными и получили публичную площадку. Этот возврат может притормозить прогресс, но развернуть страну назад в обскурантизм невозможно: ход истории сомнет такого рода алгоритм сначала экономически, а потом и политически. Невозможно войти в реку самодержавия, православия и народности дважды. Мы один раз прошли уваровщину, империя достигла под этим лозунгом определенных высот, но потом… сама себе сломала хребет. Таким же путем — но уже с пролетарским царем — пытался пройти Советский Союз, он достиг несомненных результатов, но тоже был сломлен. Если никаких уроков из истории не будем извлекать, то и та модель, которая нам сейчас навязывается, — будет историей смята. Но мы, безусловно, падем временными жертвами такого процесса.
— Как мне кажется, эти мрачные силы регресса, если уже не уравновешиваются, то еще как-то сосуществуют с вполне вменяемыми деятелями в верхнем управленческом эшелоне. По крайней мере, в так называемом экономическом блоке, который пока не ведется на всякие авантюры с запретом хождения доллара, сворачиванием рынка в пользу госрегулирования и полномасштабного скатывания в изоляционизм.
— Прогрессисты и консерваторы, или реакционеры и либералы — как угодно можно назвать эти два отряда, — да, они живут параллельными жизнями. И до поры до времени они сосуществовали, будучи вполне равновесными двумя партиями Владимира Путина. Военно-политический блок с нефтяным и газовым лобби, с опорой на консерватизм, патернализм. Со своими интересами, влиятельными людьми в администрации и своими спикерами. И экономический блок, который смотрел в европеизм, в модернизацию, и который пока продолжает сегодня оставаться во власти как влиятельная партия и на интересных местах. До недавнего времени они обладали равными, с моей точки зрения, возможностями и доступом к решениям. Было бы идеально, если бы они таким же образом были представлены в парламенте и вели свою политическую работу на более широкие массы. Этого мы не достигли, и не только в результате опасений верхушки, но и в результате незрелости масс. Надо это признать.
— Давайте вернемся к украинскому кризису и к драматическому развороту нашей политики. Оставляем в стороне морально-этические и правовые оценки — все уже обговорено многократно. Меня интересует более практический вопрос: была ли калькуляция последствий «крымнаш» и вообще вмешательства в украинские дела? Считали ли экономическую цену этого разворота?
— Я ступаю на зыбкую почву личных догадок. Думаю, что это так называемые догадки с пониманием. Информаторы подготовили украинский вопрос таким образом, что, мол, при стопроцентно лояльном Януковиче мы сможем перебороть программу «Восточного партнерства» и подписание договора об ассоциации с Евросоюзом — путем понятных любому украинцу экономических рычагов и серьезной помощью. Кроме как помощью выкуп украинских евробондов за 15 миллиардов евро назвать нельзя. Помните, среди условий подписания этого договора, к которому Янукович подготовил весь украинский народ как к европейскому выбору, со стороны Запада были: освобождение Тимошенко и ряд антикоррупционных мероприятий, которые ставили судьбу самого Януковича в крайне тяжелое положение. И приехав в энный раз в Москву и получив 15 миллиардов, Янукович от подписания договора с ЕС отказался. В России были довольны: дело сделано, Украина наша, она вступает в Евразийский союз. Дороговато (15 миллиардов плюс все эти газовые скидки), но что делать?
Однако просчет оказался двойным. Во-первых, Запад был не готов вот так просто отдать Украину. С другой стороны, кем-то был недооценен этот национальный дух в Украине, особенно у молодых людей, которые в течение последних лет воспитывались в ожидании, что вот еще год, еще выполнение ряда условий — и мы в Европе. И на Майдан поначалу вышли, безусловно, никакие не фашисты, не «Правый сектор», а люди, которые считали свое собственное достоинство оскорбленным. Причем группой лиц, которым они абсолютно не доверяли, а коррумпированность и наглость которых достигала такого уровня, что нам и не снилось. То есть вдвоем с сыном товарищ Янукович умудрился отобрать бизнес практически у всех — такого рейдерства история не знала.
А потом заработала фобия «оранжевых» революций и смены режима. Получить в середине столь успешной Олимпиады такой удар (имеется в виду свержение режима Януковича и его бегство из страны. — Ред.), который был моментально представлен как западная спецоперация, — это уже было непереносимо. И пошло-поехало. Вы меня спрашиваете про расчет?
Расчет был такой: «Гордость выше хлеба». И потом, если берем Крым, то забываем о внутренних проблемах, получаем всенародный подъем вокруг возвращения священного Крыма и Севастополя — земли, где пролита русская кровь, где Толстой стал Толстым, где князь Владимир крестился. А расчеты? Да ладно, потом посчитаем, у нас на 500 миллиардов долларов золотовалютных запасов. Украина распадется. Запад на сверхдержаву с ядерным оружием не попрет, там разберемся.
А потом люди, которые привели Путина к власти и поддерживали его, сказали ему: «Если мы отдаем Крым, мы через два-три дня лишаемся последней нашей жемчужины — Севастопольской военно-морской базы. Потому что, безусловно, нас оттуда выпрут при нынешнем режиме в Киеве. Мы Крым отдать не можем, это историческое поражение, — забираем».
Забирают Крым. Но нужна отвлекающая операция. У украинцев армия, конечно, небольшая. Но если ее полностью отмобилизовать, бросить на Крым, да еще НАТО и Соединенные Штаты передадут Украине вооружение — это будет кровавая баня, мы не можем этого допустить. И начинается отвлекающий маневр в Донецке, Луганске, Одессе. Где-то он захлебнулся, где-то сопротивление реальное. Но маневр удался.
А теперь мы имеем ситуацию, которую цугцвангом не назовешь, но она очень сложна для российской экономики, российской внешней политики, российской военной политики, России в целом. Например, что делать с радикалами, которые, вернувшись сюда с юго-востока Украины, будут делать то, что они на днях сделали с офицерами ДПС. С этими людьми, разочарованными, не нашедшими себя в жизни, знающими прекрасно, что такое война, но не знающими, как себя найти в обычном мире. Выход из сложившейся ситуации требует стратегического мышления. Если его хватит, я буду рад. Хватит ли его? У меня есть сомнения. Мы ступили на очень тяжелую почву…
— Неужели не было ожидания, что могут последовать санкции? Что можно потерять то, чего удалось добиться за последние 15 лет в сфере финансов, бизнеса, вхождения в глобальные экономические структуры? Кто-то считал последствия возможных ответных действий Запада на нарушение Россией международного права, на отторжение Крыма от Украины?
— Такой подсчет произведен не был — я в этом абсолютно уверен. Потому что для этого надо было собирать некие экспертные группы. Как это делалось, когда создавались программы «2020», «2030» и другие большие стратегические проекты. В стране есть около тысячи экономистов, которые способны по своему уровню участвовать в такой работе. Тех, кого абсолютно необходимо было бы опросить, намного меньше — полторы сотни. Тех, кто должен был бы сесть и написать, провести расчет: что мы теряем и при каких ценах, что мы приобретаем, и так далее. Во-первых, это занимает некоторое время. Во-вторых, я всех таких людей знаю, но они не были задействованы. Все делалось очень быстро, ситуация менялась радикально.
У Запада было больше возможностей, потому что весь санкционный режим вводился постепенно и просчитывался довольно серьезно. При этом существовало там как минимум две группы — европейская и американская. Американская была настроена более радикально, европейская — менее. Западный, в первую очередь немецкий, бизнес сопротивлялся до последнего любого рода санкциям. Вплоть до истории с малайзийским «Боингом». После этого сдался даже Восточный комитет немецкой экономики, который, собственно говоря, и управляет процессами инвестирования в Российскую Федерацию.
Там группы экспертов, безусловно, работали, и я даже приблизительно представляю имена, которые в этом были задействованы. Это серьезные экономисты и политологи, поэтому, если вы помните, санкции были рассчитаны дозированно и употреблялись поначалу гомеопатически.
Моя совесть чиста, потому что в самом начале я в одной из статей говорил, что победить со 146 миллионами населения и экономикой, пусть и шестой в мире, но производящей лишь 2% мирового ВВП, группу стран, которая насчитывает миллиард населения (США, Канада, Европа, Япония, Австралия, Новая Зеландия) и которая производит около 60% мирового ВВП, — ну экономически это никак не бьется. Отсюда вывод: никаких стратегических выкладок (когда, что и за что мы сдаем, чтобы не уронить собственную экономику) произведено не было. (фрагменты интервью с Юргенсом) http://www.novayagazeta.ru/politics/66099.html
Отправлено: 20.11.14 14:52. Заголовок: Старый Радиособак пи..
Старый Радиособак пишет:
цитата:
Вот был СССР...Я неоднократно бывал практически во всех "Союзных" республиках , и сам жил в одной из них - в Латвии. И видел своими глазами , что уровень жизни в них превышал уровень жизни в РСФСР. Порой даже очень сильно. И тем не менее , практически во всех этих республиках где больше , где меньше , но русских и Россию не любили.СССР распался. И что меня больше всего удивляет...Наибольшую ностальгию по временам СССР проявляют именно жители современной РФ - бывшей РСФСР , не смотря на то , что в СССР они жили хуже всех. Москвичей и Ленинградцев можно не учитывать , т.к. там был особый "столичный" уровень жизни. Я - про жителей российской провинции..А в отделившихся "союзных" республиках русских и Россию опять не любят. Где больше..где - меньше..Вот и хотелось бы услышать мнения по этому вопросу жителей разных стран и регионов...
Отправлено: 20.11.14 20:29. Заголовок: Эй, гость! А хочешь ..
Эй, гость! А хочешь услышать, как жилось мне "Строителю коммунизма" при советах? Да не вопрос- - Это работа на заводе и подработка еще в двух или трех точках. Где по устной договоренности, а где и по совместительству. Цели общеизвестны - повышение личного благосостояния - своей семьи-жены, детей, себя. Это работа с 8-00 до 17-00 на заводе + авральная работа в аварийном режиме - из месяца в месяц, из квартала в квартал, чтобы не накрылась премия. Работа ночным приемщиком молока в магазине через ночь с 20-00 до 7-00, через сутки, чтобы иметь возможность детям купить не разведенной сметаны, иногда масла или сливок со сгущенкой. А к 8-00 снова на завод. Это необходимость отправлять младшую дочь- первоклашку - отоваривать талоны на самое необходимое. Это подработка на монтажах колымного толка при всякой возможности. Это работа жены 1-2-3- смены. - во вред здоровью и семье. И главное - это оборонка и разного рода вредности, а самое главное - дети не видят родителей, а родители, простите не имеют возможности из-за графика жизни - заниматься интимом, а потому и поговорка "В СССР -секса нет". И эта оборонка навернула страну кувалдой в темечко. Чтобы иметь возможность обеспечивать достаток - работал на Севере - нефть и газ. И имел благодаря этому отдыхать всей семьей на на "югах". Да, я в 16 одевался в комплектную джинсу "Sisley", кроссовки "Adidas". Имел стерео магнитофон, проигрыватель и кучи западного винила, а попозже все остальные "блага" - жилье, машина. Но я уже с 14 лет подрабатывал после школьных занятий на овощных базах в сезон и летом, а в студенческие годы практически круглогодично, чтобы иметь возможность все это купить и ходить в велюре и с кейсом, а не клянчить у папы с мамой, которым бесконечно благодарен за науку приобщения к труду. Я прекрасно помню оттепель времен 60х и "Союза - Apollo", я горд, что крохотная частичка моего труда была в этом проекте. Да я встретил перестройку с надеждой на то, что произойдет долгожданное машиностроительное перевооружение и открытие границ. Что-ж многое произошло иначе, терялись сбережения и а у многих и моральные ценности, ориентиры бытия, но я не желаю - одного, самого главного, чтобы кто бы то ни был - имел право распоряжаться моим "Я"- свободой мыслей, действий и приложением сил и ума. Именно та жизнь, ее нелепости и "Объективные" трудности сформировали во мне отнюдь не национал-патриота, а конвергентную единицу потребления, базирующуюся на результатах личного труда, являющегося вкладом в труд общества. Главное, что это все доставалось - практически круглосуточной пахотой - а это большая беда, которая означает, что твой труд не оценивается должным образом. А кто хочет знаний, тот учится всю жизнь. К тому же я не желаю, чтобы нынешние господа ГБшны баре меня гнали в посконное стойло "русского мира", да еще под китайским зонтиком.
Работа ночным приемщиком молока в магазине через ночь с 20-00 до 7-00, через сутки, чтобы иметь возможность детям купить не разведенной сметаны, иногда масла или сливок со сгущенкой. А к 8-00 снова на завод. Это необходимость отправлять младшую дочь- первоклашку - отоваривать талоны на самое необходимое. Это подработка на монтажах колымного толка при всякой возможности. Это работа жены 1-2-3- смены
Вот как тут реагировать на..... или больное воображение, cвязанное со смещением временных периодов, или на целенаправленную дикую ложь? Как? Чтобы твои подельники из когорты национал-предателей и Иванов - не помнящих родства, коими я их(вас тут) считаю, не почистили бы мой ответ тебе, дружок. Постараюсь помягче. Вот ты даже на аватаре - клоун..... А рассказывать о временах, когда уже "процесс пошел", ты можешь только тем людям - молодежи, которая не понимает в какие времена такое стало с великим Союзом, и кто, как и с чьей помощью довел его до такого, лишь с одной целью, которую потом и удалось осуществить - развалить. Так что, клоун, я с тобой даже спорить не стану. Ты смешон, как Кривелла со своей 101-й страшной рассказкой(чудовище вида ужасного...(путенг видимо ) схватило ребенка несчастного....). Вот только Россия уже не та сопливая, плакучая принцесса, в которую та Большая Кривда превратила Союз, убив сначала Правду, а потом и его - сам великий Союз...... Привет псаке, дружок......
Отправлено: 20.11.14 21:30. Заголовок: А я тебе советую по..
А я тебе советую почитать кое -что на сон грядущий и "заценить", куда ты тащишь страну: Об авторе | Валерий Анатольевич Сендеров — математик, педагог, публицист, постоянный автор «Знамени». Последняя публикация — «Постсоветская тень «Коронного юриста» (2013, № 12).
В моей комнате стоит старая мебель. Шкаф, тумбочка, стол, кровать... Уникальная мебель, больше ни у кого такой нет. Грубая, по-варварски сколоченная, клеенная каким-то немыслимым строительным клеем... Шедевры советского мебельторга — изящные безделушки по сравнению с ней. Надо перетащить в другую комнату этакий шкафик — без домкрата не обойтись. Но прочна зато... Шестьдесят лет — как каменная, топором не разрубишь. Послужит она еще и детям, и внукам моим. Но если и совсем уж будет им не нужна — надеюсь и верю: никогда не выбросят они ее из дома...
Собственно, история этой мебели и побудила меня на сей раз взяться за перо. Не знаю, интересна ли она; но точно: я рассказать ее должен. Это — короткая история. Но, думаю, без многого предыдущего ее не понять. И, видимо, не обойтись без объяснения: почему вообще решил я взяться за непривычный и чужой для меня мемуарный труд. Скрытый текст
Сегодня от нас уходит история. Нет, я не о той, что научно оседает на листах многосотстраничных фолиантов, — с ней-то, сколь можно судить по магазинным полкам, дело обстоит вполне прилично. Но не только же в «большой» истории дело. Не помню уж, кому принадлежит формула: для понимания нацизма «Дневник Анны Франк» важнее, чем цифра в семь миллионов убитых; но формула эта абсолютно точна.
Так вот, «дневников Анны Франк» ушедший век оставил ужасающе мало. И скоро будет уже поздно об этом говорить. Минувший век был перенасыщен событиями; и кажется, что люди просто устали от Истории, хотят отдохнуть от нее. А в итоге у всех у нас на глазах переписывается даже и самоновейшая история — скажем, диссидентского движения в СССР или же первых шагов новой России. И все это — при молчаливой апатии тысяч или даже миллионов людей. Они прекрасно все помнят, они могли бы внести свои коррективы. Но... зачем?..
Все это вовсе не из области изящной литературы. На наше отношение к событиям времен наполеоновского нашествия не влияет, читали мы «Записки кавалерист-девицы» или нет. Восприятие 1812 года читателями таких мемуаров или же нечитателями — одно и то же: те времена уже «остыли» для нас, прочно осели на полке Истории. Но с событиями XX века дело обстоит совсем не так. И когда живая правда о них забывается, ее быстро подменяют живой и бодрой ложью. В сознание искусно внедряются фальшивые картинки недавно минувшего, они «подкрепляются» псевдосвидетельствами — и у людей возникает иллюзия, что они видят их: от светлого энтузиазма сталинского концлагеря до спокойных и сытых десятилетий под стынущим брежневским маразмом.
Как сохранить цепочку подлинных живых воспоминаний? Наверно, «живым» можно считать в лучшем случае то, что исходит из уст предыдущего поколения: рассказы дедов звучат, особенно в наше быстрое время, чем-то вроде причудливых древних легенд. И если брать это за критерий, мог бы я оказаться «свидетелем», самое раннее, Второй мировой.
Но нить воспоминаний тянется сквозь время более хитро. Отец мой был намного старше мамы; ровесник прошлого века, середину его он едва пережил. Смерть пришлась на тысяча девятьсот пятьдесят первый. «Эх, не дожил папа...» — грустно откомментировала мать трагедию прогрессивного человечества два года спустя...
И это стало — первым моим «политическим» воспоминанием. А потом — пришли и другие. Сквозь рассказы мамы, сквозь благополучнейшую, по советским понятиям, судьбу отца довелось мне прикоснуться к тому, что происходило в прошлом веке с Россией.
Отец был из крепкой, ортодоксальной еврейской семьи. Не особо зажиточной: «богатеями» никто бы в богатейшей стране не назвал владельцев маленького заводика да скромной торговли. Но еврейский капитал — не русский: жид не оставит достояние свое в кабаке. Семья дружно работала, молилась; понемногу подрастал и доход... «Иудейские» ограничения отца не коснулись. Власть отгораживала евреев от «элитного», классического образования, «инженерные» же увлечения по старинке считались в стране — как бы «второго сорта». Хочешь, жидок, стать инженеришкой? — Ну и черт с тобой, становись!
А отец — ничего и не хотел больше. С детства убежденный технарь, он с удовольствием закончил реальное училище. Пути его не лежали по почве, все еще конфликтной меж его народом и властью в те времена.
Это не значит, впрочем, что не было у него политических взглядов: был отец — убежденный сионист. Но вовсе не в том смысле, что вкладывается друзьями и недругами в заезженное слово.
Россия неплохая страна, и народ в ней живет хороший. Только… невезучий какой-то: почему-то все у него всегда выходит не так. Он заслуживает того, чтобы жить лучше; и дай ему Бог разобраться в своих делах. Но не надо, ни в коем случае не надо ему «помогать»! Не дело еврея — в чужие дела залезать. Не будет от этого никому пользы. Ни чужим народам. Ни нам самим. Одно у еврея должно быть дело. Свой народ. Своя будущая страна.
Кто-то говорил мне, что был папа знаком и с великим Жаботинским. Взгляды их, во всяком случае, полностью совпадали.
Революцию семья встретила настороженно: хмель упований трезвые головы не кружил. От голодрани чего ждать — что русской, что нашей собственной... Равенство? Но какое может быть равенство, если одни хотят работать, другие — нет? Только и можно всех уравнять — в нищете да бесправии...
И новое равенство не замедлило проявить себя. Дорога в вуз отцу была полностью заказана. Лишенец! Прежнюю власть не устраивал нос моих предков — и процентная норма загораживала им (отнюдь не наглухо) дорогу в престижные университеты. Для новой власти преступлением оказался — доход. То есть, попросту, — трудолюбие и бережливость: наследственных имений у евреев быть не могло. Нормы теперь не было: для изгоя была закрыта плотно дверь любого вуза страны.
Впрочем, выход все-таки был. Поработать несколько лет на производстве, переквалифицироваться в пролетарии. Этого было достаточно. Простой вуз — не ГПУ, не ответственное министерство: новоявленного гегемона впускали в учебную аудиторию уже как своего. Для своего перевоспитания отец нашел достойное место: он нанялся грузчиком в одесский порт.
Одесский биндюжник — самый проверенный, пролетарский кадр. Нет в порту наглых железнодорожников, провокационно радеющих об Учредительном собрании; и бесстыдных печатников, клеветнически орущих о подлости цензуры, в порту тоже нет. Здесь — оборвань, дно. Погрузка, разгрузка, два цензурных слова в лексиконе: «майна» и «вира»; бутылка, селедочный хвост... Но — полная независимость, гордость, живой, острый ум... Препятствий в продвижении вверх деклассированным челкашам не было — и неслучайно обжили они чуть поздней многие этажи культурной и политической жизни. Человек отец был общительный, открытый; и пронес он многие свои «биндюжные» знакомства через всю жизнь. А одно из них — имеет прямое отношение к нашей фабуле. Впрямь ли этот человек спас отцу жизнь, хотя бы однажды? Доказательств нет, и ничего мы никогда не узнаем. Да и произошла последняя эта, заочная их встреча — за рамками нашего повествования, уже в тысяча девятьсот сорок восьмом. Если произошла... Но ведь пишем же мы не детективный сюжетный роман. А как картинку из баснословных лет — жизнь человека этого упустить нельзя.
Отец был уже крупным инженером, работал в столице. И однажды в дверях квартиры нашей раздался звонок. Отец открыл. В дверях робко стоял странный человек. С хорошей военной выправкой, в дорогом штатском пальто; напоминало оно на нем седло на корове. Из кармана торчала бутылка.
Гость и хозяин неуверенно смотрели друг на друга. Наконец отец решительно махнул рукой: «Заходи, Колька!».
«Мы с тобой не одну цистерну водки выпили, — вздохнул он уже за столом. — Что ж, друга в «сотрудники» не разжалуешь. Но о твоей «работе» — ни слова! Сам понимаешь, как я к вам...».
Колька и отец ушли из порта одновременно. Отец поступил в Одесский строительный (из предосторожности — на самый захудалый факультет). Кольку же кто-то из знакомых пристроил на маленькую должность в ГПУ.
Маленькой должность оставалась недолго. Колька не усердствовал, не перевыполнял план. Тем более он не лез вперед, не разоблачал очередных «путаников» — уклонистов. В партспорах не участвовал, победителей не славил. Быстро смекнул: скоро и они станут к той же стенке. Наше дело маленькое. Люди мы неграмотные, марксизмов не учили. Кого ставит партия — тот и прав; ему и подчинимся. Ошибется — партия его и поправит. Уклонится — партия и разоблачит...
Годы шли. Мудрость Колькиной тактики все подтверждалась. И стать бы ему в своем ведомстве замминистром. Да получить в недолгое Никитино царствование заслуженную пулю в лоб... Но не выдержал вчерашний биндюжник роли. Рыпнулась один раз и его душа.
Стал Колька перед войной начальником в одном из свежеосвобожденных украинских городов. «Мы протянули им руку помощи — ноги они теперь сами протянут...» Ну, это не сразу. А пока начались временные трудности. Закрылись магазины, разладился транспорт, на ладан дышит крупный завод... Вдобавок вдруг резко исчез хлеб. Верней, никуда он не исчезал. Все знали, что вагоны с хлебом гниют на железнодорожных запасных путях.
«Значит, так надо...» Но вчерашних граждан буржуазной страны к рабьей логике еще не приучили. «Хлеба давай!» И вот уже рабочие стратегического завода грозят забастовкой...
Будь это кто угодно: «кулаки», ремесленники, прихожане храма какого-нибудь... Вмиг отучили бы их бастовать при народном строе! Положили бы всех пулеметами, выживших — на нары и под расстрел. Но были они — чистые, классические пролетарии. А в большом начальнике какие-то марксистские предрассудки, похоже, дремали. Да к тому же понимал он в душе: не для таинственных стратегических целей гноят этот хлеб. А просто — по обычному головотяпству.
Короче: велел Колька хлеб людям раздать. Пошел, то есть, на уступки народу... А рабочим — много ли надо? Все успокоилось, забастовка сорвалась.
Как отблагодарили — угадать легко. Арестом, конечно. Кто подучил транжирить народное добро? Уклонист, троцкист, сволочь! На какую разведку работаешь? Чье задание выполняешь, враг?
Тут взыграла в разжалованном начальнике биндюжная душа. И послал он товарищей... Далеко, в общем, послал. Никаких разведок здесь нет! Сам все знаешь, мерзавец, подонок! Жрать работяги хотят! Понимаешь, сволочь?
Ах... так...
И начались пытки. А малый попался крепкий. Пытки свирепели. Но и матерный запас одессита было нелегко истощить.
И что с таким делать? Нужна была товарищам его подпись. Без «царицы доказательств», собственного признания — как проведешь суд? Других-то улик — чистый ноль.
Швырнули Кольку в подвал, перестали таскать на допросы. Сдались. Валяется он, ждет своей участи.
И участь подоспела. Дала в это время Машина обратный ход. Волокут парня на какую-то приезжую «тройку». Подтверждаете ли обвинение? Есть ли претензии к следствию?
— Х...я это обвинение. А как «доказывали» вину — вот.
И, превозмогая боль, сорвал рубаху. Тела не было — кровавая жижа. Вся спина была изрезана на ремни.
Вряд ли картина особенно поразила приезжих. Но давала Машина — обратный ход. И попал Колькин арест — в перегибы. Восстановили его во всех заслугах. В партии, в звании, в чинах.
С отцом после того больше он не встречался. Но доходили слухи о нем. Не то чтобы очень и дурные... На войне был — замначальника Смерша одного из фронтов. Зверствами не славился. Грабил же в сорок пятом — масштабнее и ловчее других...
Но возвращаюсь к прямой истории отца. Как ему жилось, как работалось в СССР? Потомку еврейских торговцев, грузчику, инженеру...
В тридцатые страна дружно реагировала на московские процессы. Цеха, коровники, творческие союзы — все требовали смерти бешеных собак. Так писали газеты; и на сей раз писали они чистую правду. Трудно сказать, конечно, какой реально отклик находили процессы в душах людей. Но интеллигенция за происходящим действительно следила. И все было как всегда. Жалели интеллигентов, «своих»: Бухарина, Пятакова, Радека. На инженерские дела реагировали отчужденно. Чужая среда, чужой мир — кто знает, может, кто там и действительно вредит. И не вызывали никакого сочувствия верующие, священники — косная, реакционная масса. Мыслящая Россия долго сама шла под красный топор. И теперь, связанная уже по рукам и ногам, она топору этому согласно кивала.
Взгляд отца на происходящее был противоположным. Стонал он, как от боли, над шахтинскими делами. Жалел священников, верующих; сочувствовал им. Почему их выделял — я не понимаю. Веры в Бога, метафизики отец был совершенно лишен. Чувствовал, может, в «религиозниках» не гнущуюся под режимом внутреннюю мощь?
На партийные же разборки реагировал он однозначно. «Бандит бандиту глотку перегрыз». И объяснял маме, жалевшей несчастных подсудимых по молодости лет. Да, конечно, никакие они не шпионы: все обвинения — подлый вздор. Они гораздо хуже: они палачи, садисты. Раньше они убивали людей; а теперь и их самих поставят к стенке. Все эти бухарины в человечьей крови по горло. А их палачи, допустим, по уши — очень ли разница велика? Орангутанги-палачи пожирают сейчас палачей-интеллигентов. Так и странно бы, коль бы наоборот было...
Мечтой его была жизнь в Соединенных Штатах — не потому, что там доллары на деревьях растут. Америка для отца была олицетворением перспективы. Какая там свобода — пространства, возможности, размах! Как бы мы там жили! У тебя, Зина, было бы все: яхта, вилла. А я бы — работал, работал... Ты же знаешь, как я работать умею...
— Ну а здесь — разве тебе не дают? — пыталась примирить отца с действительностью мама.
— Нет, почему же? Работаю и здесь. Вполсилы. В четверть размаха...
Закончив факультет канализации и водоснабжения, был он инженером широкого профиля. Строил метро, высотки, железнодорожные мосты. Его перебрасывали из главка в главк, в зоны прорыва. И он быстро начинал идти вверх. Первые ступени были для технарей внеидеологическими: понимал все же строй — из горлопанства и лозунгов многого не построишь. Без партбилета можно было дорасти аж до главного инженера крупного главка. Очень немало; но у каждого — свой масштаб. Тотчас тянули отца и выше; но... Как, вы еще не в партии? Так это же, Анатолий Яковлевич, простое недоразумение. Вступайте сейчас же! За рекомендациями не станет...
— Не готов, — играл желваками отец.
И — отставали.
Карьера или совесть? Дилемма наших, блаженных брежневских десятилетий. Могли ли в тридцатые — сороковые ограничиться этим выбором контакты с Системой? Каким-нибудь лаборантом, младшим научным — и жить себе спокойно, за-ключив с режимом неоговоренный конкордат. Мог ли осуществиться тогда этот идеал семидесятых годов?
Не мог, конечно.
Время от времени органы просили отца об экспертизе. По очередным вредительским делам. Система экспертиз была, как это ни странно, вполне либеральной. Просили именно посторонних — уважаемых в качестве специалистов, аполитичных людей. Можно было и отказаться — под каким-нибудь, даже не очень продуманным предлогом. Одни так и делали; а те, что брались, — уж конечно — писали «что надо».
Отец выбрал третий путь. К ответственным просьбам он отнесся с полной серьезностью. Не потому, разумеется, что тщетности своих усилий не понимал... Помочь убиваемым он не мог, не попытаться помочь — не мог тем более. И он исписывал листы формулами, изрисовывал чертежами. Доказывал: в данном конкретном деле вредительства нет. Ничего не поделаешь: изделия изнашиваются. И надо беречь построенное: давать отдохнуть технике, ставить ее на ремонт. Мы же живем «авосем»: даст Бог, пронесет. Нагрузка на мосты чудовищная, она противоречит всяким нормам. Но не инженеры же спускают сами себе невыполнимый план.
Отца выслушивали. Благодарили. Хорошо, хорошо, Анатолий Яковлевич! Понимаем: вы — специалист. Что ж, разберемся, подошьем ваши выводы к делу.
Такие сценки несколько противоречат нашим представлениям об НКВД 30-х годов. Ничего не поделаешь. Бывало и такое. Труд «органов» был дифференцированным, продуманным — уже и тогда. Не во всяком же кабинете ломали кости и вышибали глаза. Отец — человек нужный, приказа брать его пока нет. В интеллигентов при случае поиграть органы и тогда уже любили. А заключение... Как будто так уж трудно десяток противоположных заключений получить...
Но однажды — ситуация сменилась. Отца вызвали на Лубянку. Перед следователем лежало его заключение по очередному «инженерскому» делу.
— Ты что?! — перемежая речь матом, заорал чин. — Вредителей, гад, защищаешь?! Я тебе покажу, сука, «усталость металла»! Пиши, гадина, что все наши люди пишут! А не то, сука, на тех же нарах завтра сгниешь!
И тут у отца — резьба сорвалась. Накопленное десятилетиями — прорвалось.
— Ты... на меня... матом? Мать твою в господа душу, ничтожный сопляк! Да ты, сявка, и двух слов связать не умеешь! Я, тудыть твою, грузчик! Я метро под землей строю! Я тебя, …, материться научу! Сопляк, ничтожество, …, в кабинетике своем! Ща по стенке размажу. Ща в это тебя твое окошко, мать твою...
Чекист побелел. Такого в своем кабинете он наверняка никогда не слыхал. Он откинулся в кресле. Рука зашарила по столу. Что она нашаривала? Пистолет? Кнопку?
Вдруг он вскочил и стал навытяжку.
На пороге кабинета стоял человек. В странном вальяжном френче, без знаков различия. Он весело хохотал.
Чекист продолжал стоять по стойке смирно.
Хохот не умолкал. Сценка явно понравилась посетителю. Он сделал какой-то знак. Отца крепко взяли под руки. Повели куда-то по лестницам — вниз, вниз. И... вытолкнули из здания на улицу.
Отец не помнил, как добрался домой. Он никогда ранее не ругался. Потрясенная мама впервые в жизни познакомилась с хорошим литературным русским — с языком московских строителей и одесских босяков.
Вдруг он успокоился. В нем появилась странная зловещая деловитость. Он вошел в кладовку, стал шарить там. Оружия директор-полковнику пути и строительства не полагалось. Но из безграничных недр кладовки достал он какие-то длинные, тяжелые металлические щипцы. Если ими трахнуть удачно — пистолет будет уже и не нужен. Раздумчиво сказал:
«Хоть одну суку...».
Такой спокойной, холодной ненависти мама никогда не видала. Ни до, ни после. «Гости» — а в эту же ночь они не могли не прийти — не были для отца врагами. Не были они даже разбойниками, бандитами. Они были просто — нежить, нелюдь. Нелюдь придет, она убьет нас всех. Так сложилось, и ничего с этим не поделаешь. Но напоследок надо уменьшить ее в числе. Уничтожить хоть одного, убрать. Ничего от этого, может, и не изменится. Но это хорошее, правильное дело.
Ночью никто не пришел.
Следующую ночь тоже не спали. Засветлело утро. Опять никого.
На третьи сутки организм взял свое. Под утро вырубились — в тяжелый, непробуждаемый сон. А потом принесли газету.
Выявлена шайка троцкистов, шпионов, вредителей — сообщала печать. Подлые наемники проникли в органы; но доблестные чекисты разоблачили врагов. Прижатые к стенке неопровержимыми уликами, вредители подробно рассказали о своей гнусной деятельности. И по понятным современнику намекам вычислялось: процесса не будет. За эту пару дней «суд» уже прошел. Из своего кабинета папин чекист, похоже, уже не вышел.
Смерть ходила в стране рядом с каждым. Чаще незаметно. Иногда — грозно давая о себе знать.
Был и еще один раз, когда клацнула челюсть у самого папиного горла.
...На совещание к «железному наркому» Кагановичу отец приглашен не был: скромный, без партийных регалий спец не удостаивался великой чести. Но папин начальник прихватил инженера с собой: на случай необходимости каких-нибудь производственных справок. Все в строю, все на подхвате! Сталинский стиль работы тиражировался на всех уровнях подчиненными вождя. Начальник пошел наверх. Отца попросил подождать в машине.
Назад начальник спустился пошатываясь. На нем не было лица. Сдавленным голосом он отпустил шофера. Свет зажигать не стал. Закурил. Достал и протянул отцу чистый лист бумаги.
— Пишите заявление, Анатолий Яковлевич. Позавчерашним числом. Вы просите меня уволить вас с работы. Не желаете более выполнять преступные распоряжения врага народа.
— Михаил Федорович... Вы... сошли с ума?
— Не сошел. Только что я поругался с Лазарем Моисеевичем. И сегодня ночью меня возьмут. Вас, моего заместителя, — возьмут завтра. Я знаю систему. Меня не спасти: домой я уже никогда не вернусь. Себя спасайте!
Отец заявление написал. Без всяких «врагов», разумеется. Семейные обстоятельства... состояние здоровья...
Михаил Федорович поехал на работу: ночные приезды начальника никого не удивляли. Он достал нужные папки, задним числом оформил свою резолюцию на заявлении отца.
Утром за начальником пришли. Суд дал ему немного. Всего десять лет. Тех самых. Которые — «без права переписки».
Так работали.
А потом — пришла война. В сороковые здоровяк-отец и заработал погубившую его через несколько лет гипертонию. Теперь были задействованы не столько инженерные способности его. Сколько — «американские». Энергия, организованность, хватка.
Отца опять ценили. И доказывали это естественным для системы образом. «Не эвакуируешь в двадцать четыре часа завод — расстреляю», — звонил по правительственному проводу Георгий Маленков. Выполнить приказ в срок было нельзя. Не выполнить — нельзя тем более.
Сам с инженерным образованием, палач Ленинграда считался чуть ли не единственным интеллигентом в окружении Сталина...
Зато кормили — от пуза. На пайки для ценных специалистов по эту сторону проволоки власть не скупилась. Жратву просто некуда было девать.
Талонами приторговывали. Это было незаконно; но черный рынок не интересовал власть. Отец же лишние для семьи талоны просто раздавал. Он не понимал: как можно иначе? К торговле, к бизнесу отец оказался клинически неспособен.
— Нам они не нужны, у нас и так все есть. А у других — нету, — доказывал он маме.
— Продавай! — умоляла она отца. — Продавай за четверть цены, не в наживе дело. Но не отличайся, будь как все! А не то тебе позавидуют. Донесут...
Так жили.
И наступил тысяча девятьсот сорок пятый — самый позорный год в истории страны. «Страна Чемодания» — назвал Россию сорок пятого Владимир Высоцкий. Операция «Чемоданы» на фоне всего прочего нашего внимания обычно не привлекает. Между тем база уничтожающей страну сегодняшней коррупции именно этой операцией была заложена до конца.
Есть коренная разница между коррупцией в постсовдепии и, с другой стороны, в любой традиционной, западной стране. Мошенник и вор на Западе и сам знает: он — преступник. Ради выгоды он преступает законы, которые, в принципе, он признает и сам. Мошенник и вор в России вообще ничего не преступает. Его прадеда учили: экспроприация экспроприаторов — основа исторического прогресса. Его деда довоспитывали уже в патриота: «степантимофеичи» и «емельяныванычи» оставались положительными героями родной истории. При всем при том «при Сталине», как говорится, «не воровали»: заменителем уничтоженной морали выступил варвар-ский террор. При двадцати годах за колхозный колосок особенно не поворуешь.
«Не лезь в котловку — отрежу руки», — наказывал пахан. Что ж, котловка была единственная, хозяин — один. А в такой ситуации и террор выступает суррогатом общечеловеческой морали: «не тащи у хозяина» совпадает на практике с забытым «не укради». Но вот замаячил другой котел: «законная добыча». И великодушное разрешение на «пятикилограммовую посылку домой» стало лишь открытием шлюзов. Разрешить массовый грабеж — но в пределах пяти кэгэ на рыло... Опытный кавказский бандит не был идиотом, подобная мысль ему в голову не приходила... И вот на обыске у великого Жукова, в межведомственных разборках, изымают одних лишь женских подштанников далеко не пять кэгэ... Представьте себе подобный обыск — у Гудериана, у Клейста...
В глобальной ограбиловке тыл от армии не отставал. «Разве и мы не работали на Победу?!» Заводы везли теперь не из Москвы — из поверженной Германии, в Россию. Перспективы открывались понятные. И кто во всей стране счел бы их использование чем-либо дурным?
Отец не брал ничего. Немцам он, разумеется, не сочувствовал. Но... «Мерзок вор и грабитель пред Господом». Про Господа отец ничего не знал: он принадлежал уже к безрелигиозному поколению евреев в России. Но простейшие моральные нормы в божественной санкции, по его мнению, и не нуждались.
«Как же так? — доброжелатели искренне недоумевали. — Да возьмите, Анатолий Яковлевич, хоть этот дешевенький гарнитурчик. Вы заслужили! Кому же, если не вам!» «Награду за труд» навязывали едва не силой. «Сами и привезем».
— Выкину, — кратко предупредил отец. — И ворованное. И воров.
А в магазинах были — пустые полки. Производство мебели, ширпотреба и ранее не было одним из очевидных преимуществ строя. А уж теперь... Зачем что-то производить, если можно взять чужое?
Так и жили родители. Отцу как раз дали хорошую большую квартиру. Обставлять ее оказалось нечем. Все добро уместилось в одной комнате. Две другие стояли пустые.
Но однажды в двери раздался звонок. На пороге стояла бригада отцовских рабочих. В руках они с трудом удерживали мебель. Эту самую — шкаф, тумбочку, стол, кровать.
— Вот, Анатолий Яковлевич. Это тебе. Из отходов сделали, после работы — не подумай... У других-то квартиры забиты. А у тебя... Вот уже и прибавление появилось. — Пришедший показал на орущего на диване автора настоящего мемуара. — А у тебя — ни х... — Оратор опасливо покосился на маму. — Возьми. Мы же видим: ты не будешь, как эти все.
— Чужую страну грабят, — уточнил другой молодой рабочий. И с отвращением сплюнул.
Вот так.
Наверно, у этого парня не один друг погиб на проклятой войне. И, оказавшись на ней, он стрелял бы в парня во вражеской форме. И это нормально, так поступали мужчины во все времена. Но войны уже нет. А вечные человечьи правила — живы. Грабеж — мерзость. Воровство — позор. И пусть они воруют и грабят. Мы не будем делать этого. Ни мы, ни вы.
Этим своим приходом работяги завершили великий советский эксперимент. Дружно послали его на... Люди остались людьми. «Нового человека» не получилось.
Иногда в нынешней России становится все-таки невыносимо гнусно жить. И тогда — я смотрю на дубовый шкаф у себя в углу. ПРОЩАНИЕ НА ЗАКАТЕ: ПОХОРОНЫ ВАЛЕРИЯ СЕНДЕРОВА 18 НОЯБРЯ 2014 Г. П В субботу 15 ноября в храме Воскресения Христова московского Андреевского монастыря прошло отпевание бывшего советского политзаключенного, фактического лидера Народно-трудового союза России Валерия Сендерова (19.03.1945-12.11.2014). Валерий Сендеров провел в ШИЗО и тюремной одиночке почти 5 лет! Иван Ковалев, бывший член Московской Хельсинкской группы, пересекавшийся с ним в то время, написал о поразительном поведении этого бывшего московского учителя математики, превратившегося в ходячий скелет, которого надзиратели выкидывали во время обысков в коридор: сил идти у него уже не оставалось. Он был из тех, кто умирал, чтобы жизнь вернулась в общество, ограбленное и порабощенное коммунизмом. Не забудем это, пока следы от его ухода не затянула рутина будней.
P.S. Вот к этой безнаказанности в распоряжении чужой жизнью и судьбой и рвутся "гости"- как бы они не назывались в действительности - они остаются холопами
Отправлено: 20.11.14 21:49. Заголовок: Холопы возможно и пр..
Холопы возможно и прочитают. Хотя врядли вам их в России теперь найти. Купить отдельных, чтобы контрацептивы нацепили и выстроились жалкой, редкой цепочкой на посмешище людей - возможно. Так видимо и мерится холопья сущность. Вот только страна у нас теперь совсем другая. Так понятнее, дружок?
НОВОСТИ 5 118 6 19118 15:00, 20 ноября 2014 Неонацистская группировка БОРН совершала многие убийства по прямому указанию куратора из Кремлевской администрации
фото ИТАР-ТАСС Такие показания сегодня представила в суде Евгения Хасис, ранее осужденная за участие в убийстве.
Непосредственным организатором убийств был Илья Горячев, лидер организации «Русский образ». Его куратором в администрации президента стал Леонид Симунин, утверждает Евгения Хасис. Горячев отдавал приказы членам БОРН убивать антифашистов. Первой жертвой стал один из лидеров антифа Федор Филатов. В определенный момент куратор попросил Горячева убить некоего сотрудника ФСБ. Но Никита Тихонов – напомним, его признали виновным в убийстве адвоката Станислава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой, отказался. Тогда ему предложили устранить кого-либо из судей. Жертвой стал Эдуард Чувашов, которые вел судебные процессы против неонацистов.
Евгения Хасис также сообщила, что у БОРН был довольно обширный список потенциальных жертв. Она упомянула адвоката Вадима Клювганта и некоего оперативного сотрудника по фамилии Бойко.
На скамье подсудимых четыре человека, которых обвиняют в убийствах. Илья Горячев, которому предстоит отдельный судебный процесс, находится под арестом.
Его куратором в администрации президента стал Леонид Симунин, утверждает Евгения Хасис.
Дружок, а еще видимо это утверждают новая газета, эхо москвы, радио "свобода", женя псака и ее кураторы и прочие.... Ведь так? А вот есть и другая информация.
"В администрации президента не было сотрудника по имени Леонид Симунин, которого Евгения Хасис сегодня назвала в качестве одного из провокаторов, подговаривавших членов группировки БОРН убить сотрудника ФСБ. «Симунин никогда не работал в администрации», – заявил собеседник Znak.com в ответ на вопрос о том, какие могут быть последствия заявлений Евгении Хасис в Мособлсуде." http://znak.com/urfo/news/20-11-19-05/1031804.html
Отправлено: 21.11.14 15:29. Заголовок: Конечно в администра..
Конечно в администрации его не было. Он просто задания давал, работая под прикрытием - с другой фамилией работал. Это все созвучно таким заявлениям, звучавшим на официальном уровне в разное время: Отличительной чертой международных преступников, занимающих официальные государственные должности является не просто враньё, а бесстыжая и беспардонная ложь. Эти люди патологически лишены совести и лгут нагло, напористо, в глаза. Вот 2 примера. Преступник №1 -- «Германия и не мыслит завоёвывать другие народы. Германии нужен мир, она жаждет мира. Германия не имеет намерений вмешиваться во внутренние дела Австрии, аннексировать Австрию или присоединять её». (1935) Через несколько месяцев немецкие войска вошли в Вену, затем и в Прагу. Преступник №2 -- "Россия не рассматривает возможность присоединения Крыма. Москва не будет провоцировать референдум на Украине. Только граждане этой страны имеют право определять судьбу своих территорий" (4 марта 2014 г.). Через 3 недели этот же человек подписал "Акт о присоединении Крыма". И когда Путин сегодня говорит, что "российских войск сегодня нет на Украине", он снова лжёт. Достаточно посмотреть на бюджет Российской федерации на 2015 год и ужаснуться: военные расходы там увеличены на 32%. Такое возможно только в одном случае - когда страна ведёт войну. Это война. Кто этого ещё не понял, скоро поймёт. И тем более, что судя по заявлениям, прозвучавшим на последнем заседании Совбеза РФ - грядет "тихая война"с собственными гражданами, противостоящими нынешнему политическому режиму.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 4
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
К тому же я не желаю, чтобы нынешние господа ГБшны баре меня гнали в посконное стойло "русского мира", да еще под китайским зонтиком.
) схватило ребенка несчастного....). Вот только Россия уже не та сопливая, плакучая принцесса, в которую та Большая Кривда превратила Союз, убив сначала Правду, а потом и его - сам великий Союз...... 
В субботу 15 ноября в храме Воскресения Христова московского Андреевского монастыря прошло отпевание бывшего советского политзаключенного, фактического лидера Народно-трудового союза России Валерия Сендерова (19.03.1945-12.11.2014). 
Слава Путину.. 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума